Часовые пояса Максимыча, шляпника

Максимыч был шляпник и, натурально, не зависел от рынков сбыта.

Руководствуясь, прежде всего, этим обстоятельством, он и выбрал для проживания симпатичный холмик в непосредственной близости от того места, где заканчивался двадцать четвертый часовой пояс, и начинался первый. Граница поясов пролегала метрах в двадцати от порога Максимычего дома, и её легко было заметить по значительному количеству трупиков бабочек-однодневок, которые, перелетев в следующий день, вынуждены были умереть. Трава в часовом поясе Максимыча выглядела на день старше, а значит, летом раньше набирала цвет и соки. Правда, осенью чахла и жухла на день сильнее, нежели такая же трава на земле нелюдимого человека, обитавшего в соседнем с Максимычем часовом поясе.

Человек тот шляпы не носил, равно как и любого другого головного убора. Даже зимой, когда из своего странного упрямства вынужден был прятаться дома, практически не выбираясь на улицу.

Я служил чиновником по доставке сквозь часовые пояса твёрдой металлической канители, и порою попутно закидывал к дверям упрямого Максимычего соседа пару-тройку упаковок венских сосисок, или пакет молока, или бутылочку Мерло.

Максимыч неоднократно пытался навести между собой и соседом мосты дружбы и сотрудничества, но самое утончённое его радушие непременно разбивалось о сердитое невнятное молчание того человека. Надо отметить, что в быту он далеко не был молчуном, поскольку, проходя по служебным надобностям мимо, я неоднократно слышал, как он бормочет и материт окружающую природу, непостоянную погоду, а то и глупость бабочек-однодневок. Бормотал он тихо, себе под нос, а вот матерные выражения использовал сложные, многоходовые и произносил их во всеуслышание.

Максимыч довольно долго старался над налаживанием взаимоотношений. И лишь к будущей весне окончательно поставил крест на своей затее. Два или три дня Максимыч показательно дулся и молчал. Утром прошлой субботы, когда у соседа еще была пятница, Максимыч вышел на крыльцо и перешёл к активным действиям. Для этого он, прямо с чашкой топленого молока в руке, спустился с крыльца, приблизился к границе часовых поясов, сгреб тапочкой бездыханные тела бабочек-однодневок и решительно пересек рубеж.

Я как раз сидел на скамеечке возле дома упрямого соседа и вёл с ним оживлённую беседу на тему практической выгоды утилизации мёртвых бабочек. Заметив приближающегося к нам Максимыча, сосед побледнел, скорее, от гнева, нежели от боязни, поднялся со скамейки и тихонько зарычал. Я не распознал беды и остался безмятежно сидеть, разглядывая симпатичный весенний костюм Максимыча, состоящий из роскошной полосатой кепи, ярко-канареечной рубахи, жилета с вышитыми цветами и орнаментом, полосатых красных штанов и пары уютных тапочек с синими пушистыми помпонами. Связку твердой металлической канители я, как и предписано инструкциями, держал на коленях, контролируя обеими руками.

Максимыч, быстро преодолел разделяющее нас расстояние и остановился в двух шагах, агрессивно упрекая соседа в том, что вся его жизнь никуда не годится, ибо отстает от прочего населения на целый день. Максимыч особенно подчёркивал, что у него уже давно суббота, законный выходной день, а вот у соседа, отсталого тупицы, все еще тянется постылая пятница. И причиной отсталости и тупизма, несомненно, является соседово идиотское упрямство, в первую очередь, в отношении использования головных уборов, дабы прикрыть свою башку от губительного воздействия внешнего мира и сохранить чудом уцелевшие остатки головного мозга.

Сосед выслушивал молча и долго, минут девять. Максимыч на секунду прервал свои упреки, чтобы глотнуть побольше воздуха. Воспользовавшись этим, я начал было вставать, дабы усовестить Максимыча, таким образом утратив буквально на миг полноту контроля над связкой твёрдой металлической канители.

И, господин урядский следователь, потому и не смог заметить и воспротивиться, когда сосед мгновенным змеиным движением выдернул одну канителину из связки и воткнул её Максимычу прямо в бок. Примерно вот сюда — что тут у нас? Печень? Нет? Я тоже не очень точно в этом разбираюсь.

Продолжать свои упрёки у Максимыча, натурально, больше не получилось. Он захрипел так страшно, словно задыхаясь, потом упал на колени и ухватился левой рукой за торчащую у него вот отсюда канителину. А правой рукой он так и не выпустил свою чашку. Тогда-то я и разглядел, что пил он топлёное молоко, а не, к примеру, какао. Кстати, очень достойные люди пьют на завтрак какао, уж поверьте, господин следователь, я со многими такими знаком и вхож в их дома. Самого высокого ранга господа, заметьте на всякий случай где-нибудь в протоколе.

Сосед? Сосед повёл себя в высшей степени странно. Он сдёрнул с головы Максимыча его полосатое кепи, нахлобучил на себя, думаю, чтобы прикрыть лицо от возможной погони, буркнул что-то вроде «пока, до встречи» и был таков. Мне же пришлось, отложив уже неполную связку канители в сторонку, прямо на землю, попытаться оказать первую помощь раненому Максимычу. Были сильное кровотечение и смертельная бледность на его лице. В таких делах я тоже не очень разбираюсь, так что, когда прибыл вертолет МЧС, я, стыдно признаться, даже был рад переложить заботы о раненом в другие, более компетентные, руки. И далее я дисциплинированно дожидался, пока прибудут уполномоченные органы следствия и эксперты-криминалисты.

Что вы говорите?

Боюсь, я понятия не имею, что имел в виду сосед, когда произнёс «пока, до встречи». Вы полагаете, мне нужна охрана? Это довольно обременительно при моём роде деятельности. Ах, да, вы совершенно правы, меня сразу же уволили из Департамента Доставки, но я уверен, что, как только всё разрешится и устаканится, меня с извинениями попросят обратно. Начальник мой — человек крайне обходительный и незлобивый. Мы с ним находимся в ровных доверительных отношениях, так что, полагаю, он сможет найти возможность обойти инструкции.

Когда произошло нападение? Я же уже говорил — в прошлую пятницу. Преступление совершено было возле дома соседа, в предыдущем часовом поясе. Если бы сосед заколол Максимыча возле его дома, то была бы уже суббота. А так — в прошлую пятницу, около половины девятого утра, по соседову сторону границы часовых поясов.

Кстати, не знаете, жив ли Максимыч?