Сиквелируя Стивена Кинга

ULTIMATE EVERYTHING

Ричард «Динки» Эллери Эрншоу.

Живым я видел его два раза. И еще один раз — уже мёртвым. Любопытно, этот раз можно засчитать за полноценный? Или только за половину раза? Ведь меня он видеть уже не мог, потому что парой минут раньше я прострелил ему голову в двух местах.

Это произошло вчера в Коламбия-Сити. А сейчас я сижу в своем собственном кресле, за своим собственным рабочим столом, в своем собственном кабинете, в своем собственном доме в Огасте, штат Мэн. На столе передо мной стоит компьютер, и я знаю, что в нём уже затаилось одно из особых писем от Динки Эрншоу. И это письмо адресовано лично мне.

Я даже догадываюсь, что в письме встречается слово «экскалибур».

Читать письмо я не хочу. По крайней мере, пока не хочу. Я даже заранее заклеил экран монитора с помощью клейкой ленты и плотной бумаги зеленого цвета. Я предусмотрительно оставил в самом верху экрана немного свободного пространства — так можно увидеть верхнюю часть окна почтовой программы, чтобы курсором мыши нажать пиктограмму «Получить почту». Только что компьютер тихо звякнул, завладев письмом.

Наши взаимоотношения с Динки Эрншоу начались несколько недель назад. Я первым позвонил ему по телефону. Он даже спросил, не гей ли я. Видимо, для него это имело значение. Его сексуальная ориентация меня никогда не интересовала.

Кроме двух с половиной — или трёх? - встреч, мы дюжину раз говорили по телефону. Признаться, я сам неосмотрительно разрешил ему звонить мне в любое время дня и ночи. И он задолбал меня до нервного срыва, приняв — по скудоумию — мои слова буквально. Он словно нарочно выбирал для звонка такое время дня или ночи, когда я точно сплю. Или сижу на горшке. Или трахаю свою поднадоевшую супругу. Или не супругу.

Конечно, я не гей! Слышишь, ты, жопорылый недоносок?

Меня зовут мистер Шарптон. Это я нашёл Динки Эрншоу, заставил его жить по моим правилам и убил его, когда он повзрослел. Как говорится, ничего личного. Такая у меня работа. Как я однажды сказал Динки, я — ходящая, говорящая судьба в галстуке от короля Артура. И, кроме того, немножко скаут «ТРЭН КОРПОРЕЙШЭН» со штаб-квартирой в Чикаго, штат Иллинойс.

Это произошло в течение нашей первой встречи, которая состоялась на пустой парковке захудалого провинциального супермаркета. Динки Эрншоу, бледнея и потея от страха, забрался в мой серый «мерседес» и поначалу даже пытался дерзить. Но вскоре сдулся, упал мне на грудь и разрыдался, как нашкодивший сопляк. Слезами он насквозь промочил лацкан моего пиджака, так что едва удалось спасти любимый галстук. Знаете, такой с рисунком, состоящим из множества маленьких человеческих рук, каждая из которых уверенно сжимает острый рыцарский меч. Он и сейчас на моей шее. Кажется, тогда этот галстук Динки приглянулся.

К тому времени я знал о Динки Эрншоу всё, что заслуживало моего внимания, и многое, что имело значение для него. Прежде мне не раз приходилось заниматься подобными беседами (я их называю вербовками), так что всё прошло, как по маслу. Следует заметить, что обычно на месте Динки находится кто-то помоложе — особые способности раскрываются в детстве, и нашим скаутам удаётся засекать их, образно выражаясь, ещё на взлёте. Интеллектуальное развитие Динки Эрншоу оставляло желать лучшего - он не смог даже школу закончить, — и в теле взрослого молодого мужчины корчился малолетний испорченный мальчишка.

Как правило, такие оказываются самыми мерзкими.

Вероятно, мне следует изложить свою точку зрения на некоторые аспекты существования социума, этого чудовищного переплетения миллиардов страстей от миллионов неудачников.

Отчего-то в этом самом социуме чуть ли не за аксиому принято утверждение, будто взрослые особи человечества являются настоящими чудовищами в сравнении с экземплярами поколением-двумя помоложе. Взрослый человек якобы есть воплощение всех грехов, всех монстров, и всех страхов. В отличие от ребёнка, который по определению невинен, справедлив и богоравен. Такой расклад никак меня не устраивает. Тем более, имея — профессионально, ничего личного! - дело со значительным количеством наивных на первый взгляд ребятишек, я знаю, с какой неподдельной радостью в широко раскрытых горящих глазах они укладывают в могилы штабеля женщин и мужчин, которые годятся им в родители, в бабушки и дедушки. Кстати, частенько таковыми и являются.

Разве я ещё не говорил, что деятельностью «ТРЭН КОРПОРЕЙШЭН» является поиск, вербовка, обучение и использование людей с особыми способностями? Вы спросите, способностями для чего? Извольте - для отправки на тот свет людей, такими способностями не обладающих. С этой же целью Ричард «Динки» Эллери Эрншоу был завербован мною, специалистом «ТРЭН КОРПОРЕЙШЭН», в салоне служебного «мерседеса» серого цвета. Красивый, уверяю вас, автомобиль представительского класса. Очень дорогой.

Сам я предпочитаю американские марки. Хотя принято считать, что на их задних сиденьях было зачато несметное количество американских младенцев, многие из которых через десять-двенадцать лет превращаются в стопроцентных чудовищ. И принимаются за свои кровавые игры.

На мой взгляд, во всей вселенной не сыщещь существа страшнее и опаснее ребенка. Моя работа недурно оплачивается и делает жизнь нашей семьи почти шикарной. Но и заниматься приходится такими вещами, которые вызывают тошноту и омерзение: общаться с детьми, в которых тяга к злодейству заложена от природы. Все дети - в той или иной степени монстры. А уж эти, ещё более особенные, которых мой босс, мистер Кримсон Кинг, велел называть «трэнни», представляют собой главную опасность для рода человеческого. Порой я думаю, что моя работа служит важной отдушиной или, если угодно, дренажным каналом для потока несчастий, которые изливают на мир эти исчадия Тандерклепа. Мы говорим им, что они особенные, что их крайне мало и всё такое. Дети жестоки и отвратительны, они умеют совершать многие гадости. Мы используем их, пока они юны и агрессивны, а когда они подрастают до умения дрочить по памяти, уже не прибегая к помощи журналов для слюнявых малолеток, мы убиваем их и сбрасываем тела в сточные канавы под маленькими городками Среднего Запада.

Взять, к примеру, Динки Эрншоу. Данный экземпляр поганца обладал способностью составлять из одному ему ведомых кривулек и загогулин особые, как он сам их называл, письма. Эти письма заставляли различных — по выбору нашей корпорации - людей обрывать свои жизни разнообразными способами, никак с нами не связанными. На его счету, могу вас заверить, дюжина загубленных жизней, не меньше.

Не говоря уже о бесконечном мерзком хныканьи в трубке моего телефона, которое я был обязан — профессионально, ничего личного! - терпеть на протяжении долгого и любого времени дня и ночи. Моего собственного, заметьте, времени и моих собственных дней и ночей.

Ну, и кто из нас чудовище?

В ту нашу встречу я предложил Динки работу. Настоящую работу вместо доставки пиццы, чем он тогда занимался. Я даже старался разговаривать с ним, как со взрослым человеком. Я рассказал, что это всего лишь первая ступень лестницы. Очень высокой лестницы. Плюс дополнительные льготы.

Динки Эрншоу сам попросил сделать предложение, от которого не сможет отказаться. Уверен, что и без дополнительных льгот он с радостью бы согласился. Так что волшебная фраза «Доверься мне, Динк. Доверься мне и себе!» уже не имела особого значения. Но я её произнёс. Мой босс мистер Кримсон Кинг настаивает на обязательном применении этой фразы. Я не спорю, потому что мне и самому она нравится. Ричард «Динки» Эллери Эрншоу отказаться от такого предложения не смог.

Неделю или вроде того он провёл в нашем обучающем лагере в Пеории. Я не интересовался, как и чему там обучают молодёжь. Заправляет в лагере доктор Уэнторт, а он, по общему мнению, специалист самого высокого уровня. Тупица Динки Эрншоу, конечно же, в скором времени не преминул позвонить мне и нажаловаться на доктора Уэнторта. Конечно же, в самое не подходящее для этого время. Пришлось немедленно разбираться и реагировать, но всё быстро уладилось.

Затем я выдержал огромное количество новых телефонных звонков от него со схожими стонами и жалобами. И испытал огромное облегчение, когда, наконец, питомец убыл к месту работы в Коламбия-Сити.

Я почти забыл о его существовании. Всё как-то удачно сложилось — в городишке под названием Кастл-Рок я завербовал очень одарённую девочку, отправил её в Пеорию, и мой босс мистер Кримсон Кинг удостоил меня значительной денежной премией. Мы с женой как раз планировали отпуск на теплых пляжах в штате Флорида, так что деньги и в этот раз не стали лишними. Я сдал необходимые отчёты, выпил пару рюмок с коллегами в ближайшем баре и положил в чемодан тёмные очки и плавки. Наутро такси доставило нас в аэропорт Огаста Реджинал. Когда самолёт взлетел и стал поворачивать к югу, я закрыл глаза и мысленно обратился к доктору Уэнтворту с просьбой внимательнее присматривать за одной очаровательной девочкой лет десяти, которая только что прибыла из Кастл-Рока. Девочка, помимо совершенно ангельского голоса, имела абсолютно дьявольский взгляд. Этим взглядом она умела сжигать, например, самолёты, летящие на высоте тридцати тысяч футов над землей. Девочку звали Кэрри, и она прекрасно знала, что умеет делать такие штуки. А я знал, что она не только знает, что умеет, но и чрезвычайно хочет делать такие штуки. Буквально горит от желания.

Я сидел в самолёте и надеялся, что ни словом, ни взглядом не обидел эту милашку. А ещё я надеялся, что наши взаимоотношения с Кэрри ограничатся полуторами встречами.

Если я прочту особое письмо от Динки, работа по последней встрече с Кэрри достанется кому-то другому. Это рано или поздно придётся сделать. Сами они никогда не останавливаются.

Отдых с женой на Маленьком Пальмовом Острове к моему рассказу отношения не имеет. За исключением, может быть, того факта, что в нашем бунгало имелся телефон. И Чарльз «Шкипер» Браннигэн знал его номер.

Короче говоря, ранним флоридским утром я сидел в бунгало на краю кровати в одних трусах, курил и слушал, что в телефонной трубке мне рассказывает Шкипер. Жена тоже проснулась и смотрела на меня с некоторой тревогой. Я ободряюще потрепал её по плечу.

- Пришла пора с ним заканчивать, мистер Шарптон, - заключил Шкипер. - Думаю, он обдумывает особенное письмо вам.

- Особое, - поправил я. - Я ждал, что Динки исчерпается месяцев через семь.

- Так и было бы, но с ним вышли на связь люди Теда Бротигена.

- Ты уверен?

- Да, мистер Шарптон.

Я обдумал его слова.

- Вылечу первым рейсом. Приготовься сам и постарайся отыскать боксёра.

- Простите?

- Боксёра. Собаку. Той же масти, что была у миссис Буковски. Помнишь, я показывал тебе фотографии?

- Да, сэр. Я встречу вас в аэропорту.

- Возьми большой серый «мерседес» и тележку из супермаркета. Мы сразу двинем в Коламбия-Сити.

- Да, сэр.

Я повесил трубку, занялся сексом с женой, и утром отбыл в Коламбия-Сити, где поганец Динки Эрншоу задумал очередную гадость.

Да, конечно, Шкипер Браннигэн является сотрудником корпорации. Именно он присматривал за Динки, пока я готовил вербовку. Корпорация очень серьёзно относится к защите своих инвестиций.

Сегодня четверг — тот самый день, когда ребята из снабжения закидывают очередной конверт с деньгами в почтовую щель на двери этого тупицы Динки Эрншоу. Я был уверен, что он находится дома и смотрит какое-нибудь телешоу, такое же дебильное, как и он сам. Это было одно из моих правил для Динки.

Мы оставили «мерседес» прямо перед домом и поднялись на крыльцо. Мы — это я, револьвер «Кольт Детектив Спешиал» в кармане моего пиджака, Шкипер с тележкой для покупок и коричневый, немного растерянный, боксёр по кличке Смоки. И еще — галстук от короля Артура. Знаете, такой с рисунком, состоящим из множества маленьких человеческих рук, каждая из которых уверенно сжимает острый рыцарский меч. Я счёл это завершающим штрихом всей истории.

По дороге я успел просмотреть отчёт об одном из кошмарных снов Динки, и мы со Шкипером знали наши роли назубок.

Шкипер открыл входную дверь универсальным ключом. Мы появились в гостиной все одновременно. Динки Эрншоу, заранее напуганный, повернулся на шум и вскочил с дивана. В телевизоре бесновалось шоу «Пока вертится мир». Я показал Динки наручники. Он побледнел и попятился от меня.

– Вытяни руки перед собой, Динк, - сказал я. - Мы думали, что ты - трэнни, но, очевидно, ошиблись. Такое случается.

Как же он смотрел на Шкипера и на собаку! Это, к сожалению, невозможно описать словами. Я был уверен, что сейчас Динки спятит и погрузится в свой же кошмар. Думаю, так оно и вышло.

– Вытягивай руки, Динк. Не создавай трудностей ни мне, ни себе.

Он должен ответить «Не вытяну, и вы меня не заставите».

Должен и делает.

На Шкипере, как и требовалось, была красная нейлоновая футболка с нашивкой «ТРЭНКОРП» на груди. И он был совсем не мёртвый. И он опирался на тележку для покупок.

– Ты думал, будто навредил мне, но это не так, – сказал Шкипер. - Никому ты не можешь навредить. Никчемный хиппи.

– Я хочу надеть на него наручники, – сказал я Шкиперу. - Если он будет мне мешать, ткни его тележкой.

– Всенепременно, – ответил Шкипер.

Ричард «Динки» Эллери Эрншоу упал на колени и завыл. Под ним расплывалась лужа. В телевизоре громко аплодировала публика. Шкипер загремел колесами тележки. Смоки тоже обмочился и завыл. Мне наскучила эта возня, и я дважды выстрелил в лицо Динки.

Я вывел Смоки из дома и отстегнул поводок. Собака лизнула мой ботинок и со всех лап бросилась прочь. Улица пустовала. Я вернулся в дом и подумал, что уборщикам предстоит немалая работка.

- Мистер Шарптон, - позвал Шкипер из маленькой комнатки в южной части дома.

Я знал, что там должен располагаться рабочий кабинет Динки. Так и оказалось. Шкипер сидел за столом и смотрел на экран монитора.

- У нас проблема, сэр, - сказал он, не поворачиваясь.

- Еще бы, - усмехнулся я.

- Сэр, боюсь, Динки успел отправить письмо на ваш адрес, сэр.

Мне действительно наскучила эта возня. Я даже позавидовал Смоки. Но мой ошейник снимать никто не собирался.

- Давайте сделаем так, - начал Шкипер, - сейчас мы поедем к вам домой, вы включите свой компьютер и прогуляетесь с полчасика. Я получу письмо, уничтожу его и прослежу, чтобы никаких следов от него не осталось.

Я смотрел на стол через его плечо. Там лежал лист бумаги, исчерканный карандашом. Может, черновик? Странно, но я никогда не задумывался, делал ли Динки черновики своих писем. Среди различных кривулек и загогулин было написано одно слово.

«Экскалибур» — вот что это было за слово.

Мне стало не по себе.

- Спасибо, Чарльз, но нет, - сказал я и похлопал Шкипера по плечу. - Я заберу «мерседес», а ты позвони уборщикам и проследи, чтобы здесь всё было в полном порядке.

- Куда вы собрались, сэр?

- У меня есть еще четыре дня отпуска, Шкипер, - ответил я и поехал домой.

Но прежде я остановился над телом Динки Эрншоу и посмотрел на него в последний раз.

Или всё-таки это нужно считать за половину раза? Ведь он точно не мог меня увидеть.